МЫСЛИ ИЗ-ПОД ПЛЕДА Моему другу Сергею Корнету посвящается. Наверное, ничего не случилось бы, если бы он не упал ночью с кровати. Наверное, он не упал бы с кровати, если бы ему не приснился кошмарный сон. Наверное, ему не приснился бы этот сон, если бы он не уснул на спине. Он ни за что не уснул бы на спине, если бы не был пьян. А пить его уговорил старик Лео, значит, вся ответственность лежит на нем. Вот так, спихнув право отвечать за все на другого, Корнель успокоился и смог восстановить в памяти все происшедшее. Итак, он упал ночью с кровати. Было три часа. Упал он больно, и теперь сидел на полу, морщился и потирал ушибленное колено. Сна уже не было. К тому же, в противоположном углу сопел Напа со своей возлюбленной, что тоже почему-то не вызывало у Корнеля положительных эмоций. А, как известно, отсутствию положительных эмоций всегда сопутствует отсутствие сна. Обладая слаборазвитым даром предвидения, Корнель почувствовал, что сон, если он вообще будет, то будет не в руку, и поэтому мигрировал на кухню. Здесь было достаточно тепло, чтобы не сказать холодно. Корнель завернулся в плед и, поставив чайник на плитку, закурил. Он сидел и думал о том, что же дальше. Корнель, надо сказать, был человеком творческим (как, впрочем, многие в его возрасте) и хотел придать своему настоящему положению хоть какую-то окраску пользы. Можно было, конечно, сесть в позу Мыслителя. Но в таком положении он быстро бы замерз. К тому же, его никто бы не увидел, и поэтому такой вариант Корнель тут же отбросил. "Раз нельзя создать видимость мыслительного процесса", - Рассуждал он: - "Следовательно, его придется осуществить". Тогда необходима тема, так как "думать вообще" тяжело и из этого трудно делать вывод. А делать выводы Корнель любил. Остается думать "о чем-либо". Думать о текущих делах противно. Они вызывают отрицательные эмоции. Вывод: нужно думать о чем-либо менее конкретном, например, о смысле жизни. Это достаточно абстрактная тема, но у неё есть один недостаток - слишком многие ей занимались. Корнель встал, обернулся пледом как древний грек, воздел одну руку вверх и изрек с пафосом: "Поиски нового! Как это трудно - поиски нового!" Затем, он выпил снотворного, лег в постель, накрывшись пледом с головой, и затих в ожидании сна. * * * Тишина навалилась как-то сразу. Обступила и начала мять, бить, лезть ватой в уши. Мозг заметался из стороны в сторону. Мысли замелькали. Хор грянул в голове тысячами голосов и зашипел, запричитал сумасбродно. Только одна четкая фраза текла елейно и капала с языка: "Ну вот…. Ну вот…. Ну вот….". "…Обабили! Выследили! У-у, изверги!", - Взвыло Сознание, хватая худосочные мыслишки и било ими по нервам: - "Вот! Вот! Вот!" А Разум был против этой суматохи. Он лениво наблюдал за судорогами тела и спокойно ждал. Он ждал, что придет Сон. Он желал этого. Сон пришел, как всегда, не заметно, и Разум не успел сказать своего последнего: - "Ну, наконец-то". * * * "Я, кажется, заболел. Я замечаю симптомы странного и, видимо, ужасного заболевания. Я начинаю постоянно возвращаться. Как будто у меня мания преследования. Я постоянно оборачиваюсь в прошлую минуту, страшась не увидеть там собственного следа". "Что привело меня сюда? Запертые двери того места, куда я возвращался? Как это было?" Я стоял один на конечной остановке автобуса, курил и смотрел на светящиеся окна больницы. Я не знал, что делать дальше. Пустой автобус остановился и услужливо отворил дверцу передо мной. Я знал, что водитель меня видит и ждет. Ему, наверное, было скучно. Я смущенно спрятал нос в воротник. Автобус пожал плечами и закрыл двери. Я отвернулся. Ехать я никуда не хотел. Да. Я отвернулся и пошел. Еще не осознавая куда, но твердо и уверенно. Ассоциация: Чувство неясной цели. Я возвращался. Конечно, я пришел не во время. Но только ли присутствие твоего отца, которого я раньше никогда не видел, помешало мне вернуться? Скорее нет. Просто, мы были уже другими. "Нельзя войти в одну и ту же реку дважды". Сегодня ты мне понравилась особенно. Наверное, потому, что я тебя не узнал, но почувствовал ту внутреннюю близость между нами. Как старая фотография хранит память о детстве, но ты - это сильнее и глубже. Я ухожу. Тени все равно останутся тенями. Что привело меня сюда? То, что прошлое не принимает меня обратно? Как это было? Я нашел эту книгу там, где меньше всего ожидал. В больничной библиотеке. Она была совсем новая, ее практически не читали. Кабо Абэ, "Человек - ящик". Что-то в этом было не нормальное. Толстое, волосатое, абсолютно голое мое тело и, надежно упакованное в трусики, твое. Еще более не нормальными были ассоциации: непробиваемый мой мир, сильный уже своей наготой, как мир той девушки из книги, и хрупкий твой - мир "человека - ящика". Зачем все это? Наслаждение полумерой. Вот где черта между вчера и сегодня. Но черта соединяющая. Эта же черта соединяет и нас. Быть может, это высшее наслаждение уметь почувствовать случайно брошенную фразу? Или как это. Два начала стремящиеся к одному, сгорающие единым огнем, и оба страшащиеся этого. Между нами арифметический знак равенства. Чего боялась ты? Нарушения своей физической чистоты? Ассоциация: Сохранение печати на ограбленном сейфе. Или может что-то еще? А я? Боялся слишком глубоко врезаться в твою жизнь? Как тот слон в посудной лавке. Или боялся связать себя? Слишком много разума там, где должны быть одни чувства. Вывод: Слишком много вопросов. Ты говоришь, ты следишь за тем, кто говорит. Ты слушаешь, ты следишь за тем, кто говорит, ты следишь за тем, кто слушает. Ты отвечаешь, ты следишь за тем, кто отвечает, ты следишь за тем, кто слушает, ты следишь за тем, кто говорил. Ты думаешь, ты следишь за тем, кто думает, ты следишь за тем, кто наблюдает, ты следишь за тем, кто наблюдает за наблюдающим…. Я поражаюсь, как в тебе уживается столько "Я". На чем держится твой дом? А мой похож на сумасшедший. Описание природы: Город. Он похож на звездное небо, если на него смотреть ночью через пыльное стекло. Как много общего между ними. Но мы не боги! "Нет, это просто игра воспаленного воображения. Изощренность. Извращенность. Грани стираются, их нет вообще. Я где-то это уже слышал. Быть может "эстетика"? Игра. Да, все же игра. Игра в ассоциации, игра в эфемерность реальности. Э - кзи - стен - ци - о - лизм. То есть "- изм". Глупо убивать на это время. Мой опыт не удался. Игра не стоит свеч! Кстати, откуда эта фраза? Наверное, с тех времен, когда в карты играли при свечах. Кажется, я действительно болен". Еще один опыт. Мысль параллельно. "Я атом в броуновском движении. Все мои беды оттого, что я, зная о неизбежности столкновения, стремлюсь к касательной. Но при ударе мы не только отдаем часть своей энергии, но и получаем часть чужой. Или это все то же стремление к чистоте? Но это опять таки "изм". Слабо. Я не философ. Где-то опять просчет". Вывод: Любование собственной задницей. "Почему я решил, что болен? Наверное, потому что в моем возрасте рано возвращаться. Слишком малы ошибки, слишком короткий путь пройден, слишком мало расстояние…. Но наслаждение полумерой приучает видеть нюансы. Оборачиваясь в каждую прошлую секунду, начинаешь бояться будущего. Оно исчезает. А это уже болезнь". Лирическое отступление: Пятиминутный сон с участием очень красивых женщин. Сексуальные сцены. Травянистые теннисные корты, бассейны, яхты, etc. Снова рассуждения. Мысль параллельно. "Сколько бы я не начинал заново, мысль постоянно возвращается к одной и той же идее. Идее ухода. Это еще один симптом. Да и сама болезнь в сути бегство, защита от мира. Но, может быть, мир враждебен только к агрессивным. Это его защита от меня. Я дьявольский хам! Отстреливать таких! Как диких собак!" Бред какой-то. Все надоело. Должно же когда-то наступить утро! * * * Сознание видело сон. Оно уже не спало, но лежало с закрытыми глазами. Разум еще наслаждался утренней дремой, и Подсознание крутило ему импортную киноленту. Его еще можно было обмануть, но не Память. Память уже чутко улавливала все и записывала в своей бухгалтерской книге новое поступление информации. * * * Осень 1983 года. Центральная клиническая больница, г. Свердловск.