новости сайта terry incognito кинематограф литература забавности клипы e-mail гостинная

Старые стихи

* * *

О тех, кто ушел, не вспомнит ни кто.
Их даже не встретишь в старинном кино.
Их имя забыли, но ты помнишь зато,
Как их имена писали в трамваях.

Но вся эта слава - растаявший лед.
И вот уже елеем кажется мед.
И он уж не ищет, а только лишь ждет
Один на углу монополии.

Вчерашние мысли он глушит вином,
Последний концерт давно кажется сном.
И вся эта жизнь называется дном,
Над которым плотно задвинули крышку.

И лишь в магазин уходящий певец
Вдруг скажет ему: "А ведь ты молодец!"
А я бы сказал, что он просто подлец,
Сбежавший в кусты с поля боя.

…о тех, кто ушел, не помнит никто.
И я даже рад, что о них не снимали кино.
И старая Муза уж правит перо,
Вычеркнув их из списка живущих.
(1984г.)

* * *

Этот город квартир - страна парадокса,
Мусорных урн и идейного кокса.
Школа иуд и прокрустово ложе.
И здесь что ни царь так уже был низложен.

И каждый из тех, что приходят туда,
Иль страдает похмельем, или пьяный с утра.
Здесь сидят со своим или просят вина.
Или рыщут в поисках дамы.

Здесь каждый художник и каждый герой.
И у каждого есть что-то там, за спиной.
И всякую дверь называют душой.
И просят в неё не стучаться.

Я войду в этот город с гитарой в руке,
Со следами побоев и сапог на спине,
С полоумной мечтой и дырой в голове,
И карманами полными пепла.
(1984г.)

* * *

Гнорто либерас тито манио гросо
Либрето нихай ту лаби тан уо!
Бабио лидаро плэй трусо носо
Хэй кросо удосо гундосо ван мо!

Далай ламо рио кацори буто
Христори фантори пропица клиста
Традишн ла стори гридушн фрукто
Далай катаклизмус дзе климус шиста!

Далай катаклизмус дзе климус шиста!
Шизоманио кристо!
Хэй кросо удосо гундосо ван мо!
Шизоманио ван - кристо!
(1983г.)
* * *

Мужчина, одинокий как я

Я не знаю в чем же моя вина.
Мне казалось, я уже сделал всё,
Что бы быть лучше, чем я.
Но разверзлось небо и выпал дождь.
Выпал дождь изо льда.
И остался в живых один.
Мужчина, одинокий как я.

Сегодня вышел не очень радостный день,
Я опять пожирал пустоту.
Я испытал уже все несчастья,
Осталось лишь попасть в тюрьму.
Но до этого всего один шаг,
А за ним опять пустота.
А за ней стоит как тень
Мужчина, одинокий как я.

Мужчина без страсти
Это ангел без крыл
Или демон без прав.
Тот, кто сказал: "Ты дурак, что любил",
Наверное, был прав.
И может быть плюнуть на всё,
Или просто пожалеть себя.
Но за этим всем стоит мужчина
Мужчина, одинокий как я.

Наверное, всё это бред
И я просто несу ерунду.
И я гляжусь в глаза волчиц из метро
И не верю, что я живу.
Я стар, не красив, и не слишком богат
Чтоб оправдать их трат.
И за каждой из них стоит как укор
Мужчина, одинокий как я.

Когда мне было двенадцать
Я любил маркитанток и свет.
Когда мне было двадцать
Я любил танцевать, я любил петь.
Когда мне стало тридцать
Я стал бояться себя.
И рядом со мной нет никого,
Только,
Мужчина, одинокий как я.

И, стало быть, водка
Или, скажем, пиво в вине.
Зачем мне нужна карьера,
Когда о ней не расскажешь тебе.
И если кто-нибудь вспомнит,
То вспомнит, что хотел тебя.
А за этим закат.
А на закате
Мужчина, одинокий как я.
(1993)
* * *

Дождь

Дождь
Это просто банальное глупое слово
Как Ночь и Луна
Просто вода
Ночь
За прыщавым стеклом городская гуляет луна
Я и она
Ветер из звуков навеки умершей листвы
До новой весны
В луже небес, мостовых повторяя кресты,
Тушит костры

Вдруг
Это значит внезапно
Или просто судьбы поворот
Может закат
Может восход
Вниз
По двору мимо створок ворот
Мчится поток
Мутных дорог
Дальше за город, где день отшумевший любя.
Мокнет хвоя
В щетке лесов облака о стволы теребя
Мчится заря

Нет,
Я не знаю,
Не слышу,
Не сплю.
Я только смотрю.
Как город сложит,
Как вспомнит,
Как встретит зарю,
Так и спою…
(1993)
* * *

Пластик стола, грязный стакан,
Электрический мрак, протекающий кран.
И горечь во рту от меры вина.
И в бессмысленном танце тают слова.
И любуясь собой в зеркале глаз,
Примеряя наряд из изысканных фраз,
Безымянная истина ускользает от нас.
Я пытаюсь запеть, гриф рукою обняв,
Но стандартный ответ, как военный устав.
И если я этот вечер запомню,
Значит я в чем-то не прав.
Я смотрю на тебя, чтобы видеть себя.
Ты уже не вино, для меня ты вода.
Ты давно говоришь, что ты хочешь сказать?
Я не буду мешать, я буду молчать.
Я уже слышал, как тронулся поезд.
И следующей станцией будет кровать.
(1984)
* * *

Люди болотной влаги, пьющие сталь.
Слепые глаза, сквозь газетные строчки, глядящие в даль.
Куранты сомненья, бьющие в стену,
С бритвой в руке и остатками пены,
Время в стакане, которого вовсе не жаль.

Мне хочется выйти, но я просто не вижу дверей.
Я сплю, и каждую ночь я вижу свиней.
Пьяный Ромео, Джульетта в "Мантане",
И каждой твари ровно по паре.
Я знаю, что лишний, и я распрягаю коней.

Мне промоют мозги и нальют раскаленный асфальт,
А между лопаток поставят седьмую печать,
Мне выжгут глаза и вывихнут глотку,
Нальют прямо в брюхо протухшую водку,
Стоит мне только попробовать что-то сказать.

Люди болотной влаги, пьющие сталь.
Железные спицы, рвущие теплую шаль,
Воздушные замки, песчаные горы,
Чайник с водой и закрытые шторы,
Строчки, которые даже не стоит стирать…
(1984)

* * *

Ты смотришься в воду, но нет отраженья в воде.
Ты поешь свои песни, но ты поешь их только мне.
Ты растишь свой хлеб, ты строишь башню, ты охраняешь свой дом.
Но ты боишься дурного глаза.

Ты говоришь: "Жизнь гнусна - это факт!"
Мне нравится всё в тебе, когда ты бываешь прав.
Так возьми это знамя и сделай следующий шаг.
Но ты боишься дурного глаза.

Ты говоришь, что горишь, но рука твоя холодна.
Ты говоришь, что я глуп, что я просто свинья.
И хочется крикнуть, что всё это вовсе не так.
Но ты боишься дурного глаза.
(1984)

* * *

Памяти врачевателя

Он танцует новый модный танец
Он наносит на стены новый узор
Он берет в руки скальпель
Он - это новый молодежный герой
Ему не стыдно и даже не интересно
Он знает, что в истории займет свое место
Период всеобщего попса.

Очередная инфляция слова
Падение курса ко всем чертям
Тому, кто руками создает впечатление ветра
Кажется, будто встает заря
Но за розовым бликом солнца
Годам застоя идет взамен
Период всеобщего попса.

Он продолжает движение дальше
Не разрушая старых схем
Но за каждым словом все больше фальши
И с каждым шагом все ближе тлен
Хуже всего удается радость
Но он наступает, он снимет усталость
Период всеобщего попса.

Он танцует новый модный танец
Он удивлен, что город спит
Он стоит, занеся над собою скальпель
И в этой позе он войдет в гранит
Ему не стыдно и даже не интересно
Он знает, что в истории займет свое место
Период всеобщего попса.
(1985)
* * *

новости сайта terry incognito кинематограф литература забавности клипы e-mail гостинная